Эксперименты ученых доказывают, что многие закономерности человеческого поведения имеют под собой вполне биологические основания. Научное подтверждение довольно очевидной банальности: “Если приучить живое существо к тому, что какую-то неприятность невозможно избежать – оно и пытаться не будет её избегать”, – принесло в 1976 году М. Селигману премию Американской психологической ассоциации за теорию выученной беспомощности.
В чём состоял эксперимент?
Собачек разделили на три группы. Первая, получая удар током, могла предпринять какие-то действия для того, чтоб его избежать; вторая не могла, поскольку ток выключался только действиями первой собаки; третья группа была контрольной и вообще никаких ударов током не получала. Потом всех животных поместили в специальные клетки с перегородкой, позволяющие легко физически выпрыгнуть с той части клетки, где ощущается ток.
Понятно, что собаки из контрольной группы все повыпрыгивали – дураки они, что ли, неприятности терпеть? Собаки из первой группы все повыпрыгивали тоже – у них был опыт того, что неприятность эту можно прекратить какими-то своими действиями. А вот собаки второй группы, формально получившие ничуть не большее воздействие током, чем первые, – ложились на пол и тихонько бессильно скулили. Выпрыгнуть им не приходило в голову: они уже раньше убедились, что этой неприятности невозможно избежать, и это убеждение по-прежнему влияла на них и тогда, когда путь избегания стал прост и доступен. Вопреки очевидности.
Собственно, в этой закономерности кроется разгадка многих взаимосвязей человеческого поведения. Нередко человеку кажется, что внешние события от него не зависят – даже тогда, когда логически совершенно ясно, что он многое мог бы сделать, чтобы их избежать. Но он… “не может”. Фигурально выражаясь, “ложится на пол и скулит”, превращаясь в жертву. И как только к этому добавляются ещё некие вторичные выгоды от подобного жертвенного поведения – разорвать этот социально-биологический замкнутый круг оказывается крайне тяжело. Собственно, часто влияние психологической травмы на психику человека именно таково: она как бы убирает из поля выборов некоторые, часто наиболее конструктивные, варианты поведения.
Особенно явно это проявляется в ситуации насилия, в т.ч. семейного насилия, о которой я уже писала. Физическое воздействие, избиение, действует прямиком на инстинктивную, биологическую составляющую нашей психики, – и нужна очень большая уверенность в себе, очень устойчивый внутренний локус контроля (убежденность, что “всё зависит от меня”), чтобы с этим справиться, воспользовавшись очевидной внешнему наблюдателю возможностью “выпрыгнуть” из ситуации. Увы, для жертв семейного насилия нередко эта очевидная возможность кажется буквально невидимой, и необходима помощь психолога, чтобы удалось её рассмотреть и ею воспользоваться.
Для более лёгких случаев достаточно поменять локус контроля с внешнего на внутренний: заменить “я не могу” на “я не хочу” – от этого нехитрого действия поле выборов значительно проясняется, появляется возможность более конструктивно взвешивать за и против различных видов поведения, и свою возможность влиять на результат.
Человек, в отличие от собачки, всё-таки существо мыслящее, и иногда даже разумное. Правда ведь?
