Давным-давно читала описание биологического эксперимента: кладут вкусный банан в сосуд с узким горлом, сосуд дают обезьяне. Обезьяна, не будь дура, банан видит, руку лапу за ним сует и хватает. И ффсё, обезьяна попала!
Коварные экспериментаторы подбирают сосуд таким образом, чтобы банан через горлышко было никак не вытащить, и сосуд не разбить. А банан отпустить – жааалко! Он ведь уже практически в руках! Пахнет прямо в нос и просто умоляет, чтоб его съели! – и никак не может обезьяна этот недосягаемый банан отпустить и руку вытащить – не может даже в том случае, если хитрые экспериментаторы с маккиавеллиевским коварством приносят потом целую кучу других бананов, не спрятанных уже ни в каких сосудах … казалось бы, только ешь и наслаждайся. Только вытащи руку. Только отпусти тот банан, который вытащить всё равно никак не можешь. Но обезьяна по-прежнему сражается за свой банан, и руку разжать выше ее сил: этот банан почти уже пойман! Именно он почти уже ощущается на языке! И фиг с ним, что именно он-то на самом деле и недостижим.
Неважно, для чего там биологи этот эксперимент проводили (они грустные для обезьян выводы сделали об их недостаточной интеллектуальной состоятельности и умении просчитывать последствия своих поступков) – но я вот что подумала: идеальная же метафора любовной зависимости! Всего-то разжать руку и оглянуться по сторонам, но…
«… О, могущество мужчины, не идущего в руки!» (с) В.Токарева
