Духовный кризис связан с недуальностью, в которой «есть всё и нет ничего», – поэтому совершенно закономерно определения его страдают размытостью, отчего каждый понимает под ним что-то своё, иной раз диаметрально противоположное. Собственно, единственное, в чем сходятся все источники – в том, что кризис связан с недуальным, сущностным уровнем реальности. Но, как понятно, связь эта может быть самого разного толка: мне в литературе удалось найти около десятка описаний различных духовных кризисов, и это туда ещё не вошли некоторые виды, которые так называют в практике. Поэтому я решила не мельчить, и разбить условно все виды того, что в разных источниках называют духовными кризисами, на три типа.
Для постижения сущностного слоя реальности в общем случае предназначены различные духовные практики.
Поэтому глобально все духовные кризисы можно классифицировать по отношению к ним:
1. Спровоцированные собственно духовными практиками
2. Вызванные неудовлетворенностью от духовных практик
3. Происходящие с далекими от духовных практик людьми
1. Спровоцированные духовными практиками
Проблема с духовными практиками заключается в том, что они действуют. Действуют весьма предсказуемым образом, но, очевидно, на разных людей по-разному, – именно поэтому практиковать их желательно не «по книжкам», а под личным присмотром учителя. Но тут две беды:
1. Личные особенности учителя
Не все, называющие себя духовными учителями, сами знакомы с практиками в достаточной мере для того, чтобы разбираться в том, как их применять с учетом индивидуальных особенностей учеников. Многие учат по принципу «вот я такое делаю, мне нравится, и вы давайте» – не заботясь об индивидуальной технике безопасности. Что там под их руководством люди делают, нередко им самим не вполне понятно, – а последствия порой бывают весьма печальными. Поэтому роль учителя в этих вопросах очень важна.
2. Личные особенности ученика
Вообще, под руководством грамотного учителя духовные практики вещь весьма полезная. Но, как известно, «заставь дурака богу молиться – он и лоб разобьет». В «духовной» среде (не могу не взять это слово в кавычки) доступ к сущностным состояниям, по определению крайне индивидуальный и не подразумевающий возможности измерения, нередко становится предметом фанатизма и количественного соревнования: до сих пор вспоминаю девушку, говорившую, – «У меня вооот такая анахата (сердечная чакра)!» – и разводившую руки в типичном жесте рыбака, описывающего пойманную рыбу.
Но если в устах рыбака подобные фразы вызывают лишь снисходительную улыбку, то излишне фанатичный подход к духовным практикам чреват не только физическими травмами, но и физическими и душевными болезнями. Дело осложняется ещё и тем, что к бесконтрольному впаданию в эзотерику изначально склонны люди с не вполне устойчивой психикой… В результате клиент иногда оказывается в реанимации или у психиатра, и нечасто ему везет настолько, чтобы специалист попался такой, который в курсе подобного рода осложнений: тут, в принципе, прогноз достаточно благоприятный – но традиционные медицинские подходы помогают плохо, а иногда даже ухудшают ситуацию. Именно поэтому я после некоторых колебаний отнесла этот вид расстройств всё-таки к духовным кризисам, хотя с моей точки зрения это не столько кризис, сколько просто закономерное следствие технически неправильного (неподходящего данному конкретному человеку) «подключения к розетке» при достижении сущностного ресурсного состояния.
