Что смотреть усталому пассажиру в самолете из Рима? Правильно! Римские каникулы.
Отличная, многослойная инициирующая сказочка…
Краткое содержание верхнего слоя: каждой принцессе – по принцу, но если принц ненастоящий, или принцесса ненастоящая, или, в общем, кто-нибудь там ненастоящий – то жди беды. За ошибки приходится расплачиваться.
Если это играет Одри Хепберн, то смотреть вполне можно. Потому что она гениальна, ей же ей, одна из немногих гениальных!
Но у всякой приличной сказки есть и второй слой. В этой, например, прекрасно показаны этапы сепарации: до римских каникул принцесса Анна – дитя, которым повелевают бездушные силы в лице придворных. Особенно злобствует герцогиня (архетип злой мачехи): она достает ее молоком и крекерами, расписанием на завтра, и так далее. В общем, как обычно, когда дитя взрослеет – забота его начинает раздражать.
Во время побега сметаются все границы – принцесса уже как будто и не принцесса: и одета как обычная девушка, и волосы – вначале распущены, а потом и вообще острижены. Тоже, кстати, символика сепарации – изменение внешности: в каких-то древних племенах это ритуально делается, но и у нас чуть что – так женщины давай волосы стричь и красить, а мужчины бороды отпускать/сбривать. Потому что изменившаяся душа требует отражения этих изменений на телесном уровне!
После побега (а значит, сепарации и реализации конструктивной агрессии на благо себе) и возвращения – принцесса Анна становится властительницей, которой не смеет перечить никакая герцогиня. Молоко и крекеры сами собой облетают, как осенних листьев дым. Хотя, казалось бы, побег привел к встрече с итальянским журналистом Джо, а журналисты принцессам крайне опасны, и вроде как мораль верхнего слоя – “за ошибки приходится расплачиваться”.
Но именно потому Римские каникулы и гениальный фильм, что в нем есть еще и второй слой, про то, что в действительности нет никаких ошибок, есть только опыт, и его каждому приходится получать самостоятельно, без вариантов. Не соверши она этой “ошибки”, так бы и оставалась она – бессловесное дитя под пятой неумолимой герцогини. Но принцесса сумела извлечь из этого опыта не только приятное, но и то полезное, что в нем было. Потому что именно так и должна заканчиваться правильная сказка.
Ну и третий слой там тоже есть: Рим! Мой любимый Рим! Этот фильм в моем восприятии – сага о Риме, прежде всего. Живых принцесс мне встречать не доводилось, по этим вопросам специалист – моя дочь, с ней вместе какая-то восточная принцесса училась. А мы люди простые, что на улицах Рима увидели – тем и счастливы. Достоверность киношной принцессы я оценить не в состоянии, но достоверность Рима подтверждаю на 100%. Он такой и есть.
Вот эта вот римская манера ездить среди пешеходов! А потом, когда Анна с Джо шпарят на мотороллере, между столиками кафе, – это вот не сказка никакая, это чистая правда: там у них, у римлян этих, между столиками кафе даже рейсовые автобусы ездят. Я лично сидела в кафе неподалеку от Кампо ди Фиори, вдоль столиков которого ехал рейсовый автобус. Прямо вот по брусчатке и ехал, я могла рукой его погладить, сидя на стуле кафе. И, кажется, этому изумлялась только я, для остальных такая обыденность, знаете, когда даже непонятно, а что такого-то?
А этот прекрасный эпизод, когда мистер Бредли дерется с гвардейцами кардинала, защищая принцессу Анну – а оркестр вжаривает туш? Это ведь тоже из жизни! Я своими ушами слышала, около фонтана на пьяцца Навона уличные музыканты подбирали темп музыки в унисон к людям, идущим возле них. Самым прикольным было, когда мимо них прыгала девочка-стрекоза, и когда шел довольно утомленный старичок. Они старичку так сделали – пи-пи-пам-пииии… если вы понимаете, о чем я говорю. Прямо вот как он шел, так и сделали. Он им покивал еще.
Вообще, личностные границы итальянцев – это какая-то отдельная песня, невероятно прекрасная и более экзотичная, чем все остальные известные мне варианты. Они легко переговариваются через улицу, и проходящие между собеседниками люди собеседникам совершенно не мешают. То есть, границы личного пространства дифференцированы и подвижны в буквальном смысле этого слова. Зато, например, насчет еды и работы – не тут-то было! Если обед с часу до трех, то в полчетвертого вы открытых ресторанов не найдете, никто уже не работает. И в полседьмого поужинать вам не удастся: ужин начинается в семь, и ни минутой раньше! (Позже – может: итальянцы насчет опозданий вполне лояльны. И то сказать, вечная империя, куда торопиться!) Я пока не поняла, как подобная противоречивость там внутри у них монтируется в голове, но мне невероятно интересно.
Так что свои Римские каникулы я еще буду повторять.
Надо разобраться во впечатлениях!
