Великая роль Фрейда в психологической науке заключается в том, что он первым заговорил о роли бессознательного в человеческой психике. До него мысль о том, что человек может чего-то о себе не знать, казалась странной ересью, – сейчас это краеугольный камень психотерапии. Но вот оценка этой роли со времён Фрейда шагнула далеко вперёд. Легко догадаться, что защита – это, в общем, положительное явление: зонтик защищает нас от дождя, одежда – от холода, страхование банковских вкладов – от банкротства. Психологическая защита защищает нас от душевной боли – и при оптимальном раскладе нет в этом ничего плохого, кроме хорошего.
Как это работает?
Иногда я пользуюсь метафорой, представляя психологические защиты наподобие железных лат, в которые одета наша душа. И то сказать, с обнажённой душой по этому миру ходить не рекомендуется: неровён час, кто-нибудь коваными сапожищами прямо по мягонькому пройдётся. Не специально; может, даже и сам того не заметив; – мегаполис же! суета вокруг, спешка, до души ли тут?
Но томиться вечно в этих железных латах – тоскливо и скучно нашей душе. Хочется, хочется душевного тепла! – а для этого нужно выбраться из железной своей скорлупки, прикоснуться к чужой душе, согреться её теплом и своим поделиться, прикоснуться к Вечности… И, если латы хорошо смазаны, получается это без всякого труда: тогда говорят, что механизмы психологической защиты работают адекватно. Захотел человек – закрылся и никого не пускает. Захотел – открылся и насладился душевной близостью и интимностью.
Иногда, конечно, случается, что открылся, – а тут вместо близости тебе в душу снаряд прилетает. Тогда, конечно, больно. Однако ж опять ничего смертельного, психика человека лабильна и способна к восстановлению: если осколки снаряда человек из своей души выкинет, то заживёт его душевная рана, и станет снова у него душа целенькая и весёленькая. Но это – если выкинет.
Вот это вот «выкидывание остатков снаряда» по-научному называется отреагированием психологически травмирующей ситуации. В моей метафоре это выглядит как взрыв – душе больно, и человек взрывается: кричит, плачет, отчаянно возмущается, топает ногами и кидается чашками в стену… И, как только все последствия травмы отреагированы, – сам собой начинается целительный процесс заживления. Это биологически нормальный процесс.
Но мы ж существа не только биологические! Мы существа социальные. Много вы видели граждан, проламывающих стены чашками? То-то. Метафорически говоря, наши «латы» часто схлопываются раньше, чем успевает произойти взрыв. И все осколки снаряда остаются внутри. А что случается, когда осколок бродит внутри? – воспаление. Там внутри по-прежнему больно, – но мы этого не ощущаем, потому что нас от этой внутренней боли защищают всё те же стальные латы. В академической психологии, кстати, этот процесс называется очень похоже: контейнирование. Спрятали и забыли. Не ощущаем.
Но если б там был только один осколок! А их за всю жизнь набирается – мама не горюй… И приходится всё наращивать и наращивать слой стали на защитах, чтоб этой страшной боли не чувствовать, отчего они двигаются всё хуже и хуже, и в какой-то момент перестают открываться вовсе – и человек теряет острое ощущение прекрасного, перестаёт испытывать сочувствие, нежность, любовь и детскую радость бытия… в общем, «черствеет душой». А воспаление внутри всё нарастает и нарастает, и в какой-то момент уже и максимальная мощность защит не спасает – проникает в сознание некая тупая боль: непонятно про что, непонятно почему, просто как-то всё серо, уныло, и хочется удавиться. Здравствуй, болезнь депрессия!
Некоторые, правда, наслаивают сверху другие ещё защиты – уже не стальные, стальные некуда, а другие какие-нибудь. Фобии там какие-нить, навязчивости, панические атаки, ритуалы всякие – ну хоть что-нибудь, чтоб от этой непонятной душевной боли отвлечься. А иногда и душевной боли особенной нету никакой, просто психосоматика рассветает пышным цветом: то горло прихватит, то сердце, то язва желудка разбушуется…
В принципе, это всё свидетельствует об одном: психологический контейнер переполнился, пора его освободить. Если вы человек исключительной осознанности, то вы сможете сделать это сами, проанализировав свои реакции, исследовав собственное бессознательное, и позволив выплеснуться подавляемым чувствам где-нибудь в безопасном месте. В остальных случаях при подобных проблемах ваш выбор – психотерапия.
В чём заключается психотерапия?
Говоря, опять же, метафорически, во время психотерапии нужно вскрыть эти заржавевшие латы и выплеснуть все те осколки старых снарядов, которые бродят в вашей душе. И, разумеется, пересмотреть привычные паттерны поведения – возможно, стоит что-то в них поменять, чтобы в дальнейшем осколки не застревали неотреагированными?
Это процесс не моментальный.
На формирование нового поведения после проработки травм уходит некоторое время (до 18 месяцев). К счастью, нет необходимости всё это время общаться с психотерапевтом, работать над собой можно и самостоятельно: психотерапевт нужен прежде всего для того, чтобы помочь нащупать те места в душе, где застряли осколки травмы, иными словами – те области бессознательного, где имеет место внутренний конфликт, – и вытащить эту боль оттуда «за ушко да на солнышко»; выплеснуть её вовне. Зарастает потом оно всё равно само, в свойственном ему темпе, и даже девять терапевтов не ускорят процесс, точно так же, как девять женщин не в состоянии выносить ребёнка за один месяц.
Но тут есть важная оговорка – «после проработки травм». Сколько времени пройдёт до того момента, как травма будет даже не проработана, а всего-навсего обнаружена – зависит как раз от прочности тех самых защит. От того, насколько клиент готов вглядеться в своё бессознательное, и ощутить эту боль… А он, обычно, не очень готов: у него ж защиты! Бессознательное избегание это самой боли. Вот вам нравится, когда вам в старый осколок пальцами тыкают? – ну то-то… вот и он отстраняется. Непроизвольно. Все мы люди.
В классической психотерапии такие защиты уже называются сопротивлением, и расцениваются весьма негативно: ну типа саботажник же, не хочет встречаться с собственной болью, хотя психотерапевт вот тут стоит, ножкой бьёт, топорик в руке, перевязочный материал наготове…
Мне эта позиция не близка, более того, кажется следствием собственных личностных проблем терапевта, запутавшегося в треугольнике Карпмана: желание загнать человека к счастью железной рукой воспринимается мной как признак невроза. Я, как те буддисты, считаю, что «всё в мире уже совершенно» и стараюсь не поддаваться азарту быстренько исправить всё-всё-всё, что всю жизнь копилось, – хотя, конечно, иногда не поддаться азарту бывает трудно, ибо я тоже живой человек. Сопротивление клиента в этом смысле фактор полезный, поскольку отрезвляет: значит, это его такой процесс, который ему зачем-то нужен. Пусть будет: может, там у него внутри травмы такой глубины и интенсивности, которых я и представить себе не могу? Чего ж туда с топором-то лезть? Придёт время – клиент сам туда залезет и всё отреагирует.
В конце концов, сильное сопротивление – признак сильных защит; а иметь сильные защиты – это хорошо, а вовсе не плохо. Психотерапия, не будем забывать, только краткий этап в жизни любого человека – а жить ему дальше с теми защитами, какие есть; и пусть лучше они будут посильнее… а сопротивление рано или поздно рассосётся, так или иначе: никто ещё не сопротивлялся вечно.
Из всех модальностей психотерапии мой подход поддерживает только процессуально-ориентированная.
И хотя любим мы её не за это (с) – такое совпадение с моими собственными мыслями не может не радовать.
