Откуда берется “Любовь зла, полюбишь и козла”, если мы, гомо сапиенсы, человеки разумные, хотим вполне нормальных партнёров, и даже готовы их довольно подробно описать? Эти описания нам знакомы с детства, были даже такие жвачки, «Love is», там было написано: любовь это – протянуть полотенце когда в глаза попал шампунь, позволить ему играть за свою любительскую команду, приготовить ему сладкое когда ты на диете… Хорошие всё вещи-то, никакого насилия и пьянства. Откуда же берутся козлы?
Уровень злости вашей личной любви
С помощью простого упражнения каждый из вас может легко выяснить, какова ваша собственная, личная вероятность “полюбить козла». Вспомните своё детство, и то, какими были ваши отношения с родными: мамой-папой, или, возможно, бабушкой – в общем, с теми, с кем вам приходилось проводить больше всего времени. Какова была для вас атмосфера в родном доме? Чего вам больше всего хотелось – и что чаще всего с вами происходило? Не только хорошее, но и плохое. Позволяли ли вам быть собой? Поддерживали ли в случае неудач, или ругали за «опять двойку»? Давали ли безопасность, или дом был наполнен ссорами и криком? Сформулируйте это в коротких фразах о своем детстве на листочке. Просто первое, что вспомнится, и что покажется важным именно для атмосферы.
Слева напишите:
“Атмосфера родного дома – это…“
…а справа продолжите эту фразу:
- – это когда ты не имеешь права уйти гулять без разрешения;
- – это когда ты должен есть суп на обед даже когда не хочешь;
– это когда близкие лучше знают, замерз ты или проголодался;
– это когда тебя убеждают, что твои оценки влияют на здоровье бабушки;
– ну и так далее, обо всём, о плохом и хорошем.
А теперь закройте левую сторону листа, и напишите вместо фразы про атмосферу на ней: “Любовь – это…” и прочтите, что получилось.
Истоки из детства
Атмосфера родного дома – это то, что по умолчанию ребенок принимает за любовь. И каков бы ни был логический образ любви в его сознании, эмоциональная вовлеченность будет возникать именно при встрече с триггерами, описанными в правой стороне листа. Поэтому, вырастая, мы нередко влюбляемся в тех, которые кормят нас супом, даже когда мы не хотим, которые лучше нас знают, “замерз я или проголодался” и требуют, чтобы мы повлияли на их здоровье своей любовью…
Именно поэтому так важно в отношениях со своими детьми не перекладывать на них ответственность за свое состояние – и при этом не вмешиваться излишне в их дела. Чтобы ребенок сам научился отличать, замерз он или проголодался, хочет ли он суп, и нужны ли ему пятерки, он должен для начала совершить свои собственные ошибки на этом пути. Но родителям очень трудно дать свободу ребенку внутри его границ, если их собственные границы пострадали в их собственном детстве. Что же делать?
Единственно корректный ответ на этот вопрос – идти на личную терапию. Но я не большой любитель банальных ответов: для отважных героев, сильных духом и полных решимости вытаскивать себя самостоятельно за волосы, как Мюнхгаузен из болота, я всё-таки расскажу, “чего теперь с этим делать”. Был такой исследователь социальных взаимодействий Стефан Карпман, он всё до нас придумал, расписал по пунктам, и даже схему нарисовал, как быть.
Треугольник Карпмана
В географии есть “бермудский треугольник”: кто туда попал – тех не найти… Психология не смогла обойтись без аналогичного, и поэтому в ней есть треугольник Карпмана. Именно Карпман обнаружил, что большинство несчастливых взаимодействий, в том числе та самая любовь, которая зла, развиваются по одной и той же схеме. Проблема заключается в том, что действующие лица в треугольнике не берут на себя ответственность за себя и своё собственное состояние, в результате чего эта самая ответственность, как горячая картошка, перебрасывается по всему треугольнику. Участники меняют роли, взаимодействие всё больше запутывается, становится всё более болезненным, и в пределе приводит к трагедии.
Жертва
Жертва всегда оказывается отданной на милость других: любви, которая зла; мужа, который не такой, как надо… Вероятнее всего, в детстве у такого человека не было выбора, но теперь эта роль так хорошо ему знакома, что превращается в единственно возможную. Именно в этом заключается явление выученной беспомощности. Но во взрослом возрасте у такого поведения есть и бонус в виде права не брать на себя ответственности за собственную бездеятельность и, даже шире – вообще за свою жизнь. Кроме того, наличие Спасателя подтверждает особую человеческую ценность Жертвы и правоту устремлений: вот же она, так мучается, вся в белом… как ей не помочь?
Но вот если её спасают как-нибудь не так, то может начаться следующий акт марлезонского балета, когда Жертва превращается… превращается… и получается –
Преследователь
Преследователь ищет и находит недостатки, но не молчит, о нет! Его роль – указать на недостатки и сообщить “как надо”, уж он-то лучше знает! В том числе, как надо спасать Жертву, а как же. Такой человек снова и снова начинает борьбу с темными силами, проигранную в детстве, надеясь выиграть ее в зрелом возрасте. (Разумеется, часто проигрывает и в зрелом – и тогда возвращается в позицию Жертвы.) Сердясь и критикуя, Преследователь стремится отомстить за свое прошлое в настоящем. Ему нужно наказывать, получать извинения, возмещение за нанесенный ущерб: это подчеркивает его собственное чувство собственной важности. Если взять ответственность за свою жизнь на себя, и просто отойти и не позволить наносить себе ущерб – то как узнать о своей социальной востребованности? Не так уж важно, что самому живётся плохо, если перед тобой оправдываются и извиняются!
Кстати же, если извинения будут признаны годными, то Преследователь тоже превращается, в этом случае из него может получиться –
Спасатель
Спасатель, на первый взгляд, заботится о своем партнере. С разной степенью мягкости он руководит партнером и контролирует его: тот же такой неприспособленный! Ах! Помня свое мучительное и нестабильное детство, такие люди принимают эту роль для того, чтобы обезопасить себя и до некоторой степени сохранить самоуважение и уважение к себе окружающих, быть хорошими для других в надежде, что другие будут с ними милы. Получается как у Чебурашки: “Гена! Я должен тебе помочь! Давай я понесу чемодан, а ты понесешь меня?” Спасателем можно стать, не только влюбившись в козла: такие люди необычайно заботливы с родными, с подругами, даже с коллегами по работе. Это про них сказано, чужую беду руками разведу, а своей ладу не дам. Такой человек раз за разом заботится о ком-то и спасает кого-то, вместо того, чтобы заняться собой и своей жизнью.
Но, увы, наступает момент, когда либо спасаемый вырывается из цепких лапок Спасателя, либо спасается не с той степенью энтузиазма, и тогда Спасатель превращается… превращается… да хоть в Жертву, хоть в Преследователя, по вкусу.
Это музыка будет вечной, и можно даже не менять батарейки.
Единственный выход из треугольника Карпмана – повторяю, единственный! – не вовлекаться в явно невротическое взаимодействие. Как только вы отследили у себя начало смены ролей – всё, пора тушить фонари и рвать когти. То есть, как только вы начали испытывать обиду либо раздражение, пора самому заняться собственной жизнью, а вызвавшее эти эмоции взаимодействие прекратить: “Всем спасибо, все свободны!”. Не спасать самому, не ожидать больше спасения, и не объяснять, как спасать/спасаться было бы правильно. Пусть они там как хотят, так и колбасятся, просто отойти в сторону – и всё. Заняться собой и своей жизнью. Возможно, на личной терапии.
