Эмоционально-волевые нарушения вследствие травм детства

 

Очевидно, что проблемы нарушений эмоционально-волевой сферы человека являются актуальными для современного общества. Болезненный перфекционизм, патологическое чувство вины, токсический стыд, эмоциональная зависимость, прокрастинация, раздражительность, повышенная эмоциональная ранимость нередко встречаются у клинически вполне здоровых людей. Вместе с тем, обращение за профессиональной помощью людей с подобными нарушениями нередко откладывается, поскольку возникновение этих черт может быть связано с детской травматизацией, и к взрослому возрасту такие черты становятся привычными и воспринимаются Эго-синтонными, составляющими ядро личностной идентификации (напр. «Я – перфекционист») и не подразумевающими надежды на улучшение (напр. «Я настолько плох, что недостоин помощи»).

В данной работе показано, как именно нарушения эмоционально-волевой сферы формируются вследствие детских травм.

Описание механизма, который приводит к Эго-синтонному восприятию подобных нарушений, в практической работе способно облегчить переход к Эго-дистонному их восприятию, т.е. воспринятию как чего-то внешнего, не свойственного здоровому ядру личности.

Приводятся примеры действия конкретных методик, способных устранить травматические последствия в эмоционально-волевой сфере, помочь присвоению утраченных в травматических обстоятельствах ресурсов и восстановить целостность личности.

Важным является рассмотрение взаимосвязи физиологических изменений вследствие травматизации и компенсаторно формирующихся личностных черт, поддающихся коррекции.

 

Физиологические последствия детской травматизации у взрослых

Эмоционально-волевое поведение вообще, и его нарушения в частности, с физиологической точки зрения являются отражением работы мозга. А именно, эмоциональный настрой и эмоциональная ориентировка в окружающей обстановке в значительной степени определяются функциями таламуса, гипоталамуса и лимбической системы, в частности гиппокампа [1]. Таким образом, можно сказать, что в современной физиологии принято положение о наличии взаимосвязи между физиологическим состоянием тела и психологическим состоянием человека, в частности через функции древних отделов мозга, координирующих «тело и разум» при эмоционально-волевом управлении.

В настоящее время существует большое количество исследований, доказывающих, что психологическая травматизация в детстве коррелирует с определенными изменениями некоторых отделов мозга во взрослом возрасте. Так, исследователями установлено, что наличие в детском анамнезе хронической психологической травмы (пренебрежения или жестокого обращения в детстве) влечет специфические изменения в ключевых областях мозга внутри и вокруг гиппокампа у молодых людей во взрослом возрасте [2].

Последствия травмы отображались на сканах их мозга независимо от того, развивались ли у молодых людей расстройства, которые можно диагностировать. Невзирая на их психический статус, пережившие жестокое обращение показывали снижение объема порядка 6% от нормы в двух частях гиппокампа по сравнению с людьми, не переживавшими насилия. Другими словами, ранний стресс делает мозг на физиологическом уровне менее устойчивым к позднему стрессу.

Действительно, сканирование мозга взрослых, страдающих депрессией и ПТСР, часто показывает уменьшение размера гиппокампа. Эти открытия также помогают объяснить возможный путь от жестокого обращения с детьми до эмоционально-волевых нарушений у взрослых, от депрессий [3] до зависимостей [4]. В частности, по некоторым исследованиям физическое насилие, пережитое в детстве, коррелирует с алкогольной зависимостью; а сексуальное злоупотребление связано с наркотической зависимостью [5].

Из этого можно сделать вывод, что следствием детской травматизации во взрослом возрасте может являться существенное снижение толерантности к стрессу или к определенным видам стресса, феноменологически воспринимающееся как беспомощность в определенных ситуациях, физическая невозможность предпринять конструктивные действия. К сожалению, для подобной подверженности стрессу действительно есть измеримые физиологические предпосылки. Методики психотерапевтического вмешательства обязаны учитывать подобные обстоятельства, обеспечивая ресурсную поддержку процессов клиента.

 

Механизм формирования эмоционально-волевых нарушений

Волевое поведение — это способность к выбору цели деятельности и внутренним усилиям, необходимым для её осуществления.

В бытовом сознании воля противопоставляется желанию: главное в волевом акте воспринимается как сознание ценностной характеристики цели действия, то есть соответствие цели действия внешним принципам и усвоенным нормам личности: для субъекта воли считается характерным переживание «надо», «я должен», а не переживание «я хочу». Осуществляя волевое действие, субъект противостоит власти актуальных потребностей, импульсивных желаний [6]. В подобных случаях сила воли рассматривается как нечто, противоречащее свободным проявлениям человека: именно с таким пониманием воли мы сталкиваемся у лиц с эмоционально-волевыми нарушениями, чаще всего в отношении себя у них присутствует жестокая самокритика, а то и самоуничижение.

Подобное восприятие воли и отношение к себе непосредственно приводит к развитию патологической вины и токсического стыда за свое «безволие».

При этом, нельзя сказать, что у таких людей нет воли — но их воля направлена в сторону саморазрушения, отказа от удовлетворения своих потребностей, и таким образом лишает их возможности самоподдержки и тем провоцирует поведение, которое они же сами по большей части считают неконструктивным.

«Сила воли» в этом случае выражает высокомерные попытки человека современной эпохи манипулировать окружением и управлять самим собой и собственной жизнью как каким-нибудь объектом. Такого рода «воля» противопоставляется желанию [7]. При эмоционально-волевых нарушениях вследствие травм детства первое, что необходимо сделать — создать у клиента адекватное представление о нормальном функционировании психики и развитии интенциональности.

Интенциональность – это способность человека иметь намерения; структура, которая передает смысл переживанию, и обеспечивает устремленность сознания в будущее. В этом случае воля понимается не как отрицание желания, а как одна из составляющих желания на более высоком уровне.

Этот термин отражает активный оттенок и самоутверждение в намеренных действиях: воля — способность желать и достигать желаемого. Желания это мотор нашей активности, в том числе нашей самореализации и индивидуации.

 

С физиологической точки зрения, эмоционально-волевая система личности включает в себя следующие части волевого процесса:

1. Афферентный синтез:

1.1 Побуждение, осознание цели и влечения.

1.2 Осознание остановки и возможностей достижения цели.

2.3 Принятие решения:

2.1 Борьба мотивов и выбор.

2.2 Принятие одного из возможных решений.

3. Эфферентный синтез:

3.1 Осуществление принятого решения.

3.2 Акцептор результатов действия.

 

Афферентный синтез обеспечивает возникновение доминанты, когда решение принято. В норме доминанта консервативна, то есть инертна, устойчива, и длительна, что обеспечивается доминирующим мотивационным возбуждением, то есть сохранением фокуса на осознании цели и влечения.

При этом доминанта наряду с этим еще и динамична, так как из множества впечатлений производит отбор пригодного подкрепления [8].

Роль эмоций в этом процессе обеспечивает внутреннюю регуляцию и позитивное подкрепление деятельности: наличие неудовлетворенной потребности соответствует отрицательной эмоции, а ее удовлетворение — положительной. Но, очевидно, эти механизмы регуляции адекватно работают только в том случае, если человек в состоянии адекватно воспринимать свои потребности и находить способы их разумного удовлетворения. В этом случае ассоциирование положительных эмоций с успешным результатом обеспечивает формирование целенаправленной деятельности. Именно обучение распознавать свои потребности и находить возможность их адекватного удовлетворения является одной из необходимых составляющих психотерапевтической помощи при эмоционально-волевых нарушениях.

Вегетативные компоненты эмоций мало подвержены произвольной регуляции, поэтому в случае психологического расщепления, возникающего в случае травмы, нередко встречается неверное определение своих собственных желаний и потребностей, или незнание способов их разумного удовлетворения, ведущее к проблемам с формированием целенаправленной деятельности. Регулирующая функция эмоций особенно ярко обнаруживается при конкуренции мотиваций, при выделении доминирующей потребности.

 

Классификация нарушений эмоционально-волевой сферы по отношению к травме

Таким образом, излишне сильные, неадекватно выраженные эмоциональные реакции на стимулы умеренной силы закономерно возникают вследствие детской травмы, и их можно рассматривать как имеющие физиологическую природу. Однако же есть существенные отличия в том, как различные люди относятся к своим реакциям, выйдя из эмоционального затопления [9]. При этом возможны три варианта, которые соответствуют различным видам нарушений эмоционально-волевой сферы.

 

1. Эмоциональная ранимость и раздражительность

Отмечаются излишне сильные, неадекватно выраженные эмоциональные реакции на стимулы умеренной силы, которые могут оставаться Эго-дистонными. То есть, в этих случаях человек сам себе удивляется: как это я, такой разумный, сейчас повел себя так неразумно? Образным выражением подобных последствий травмы могла бы служить метафора физической раны: очевидно, если у человека повреждена кожа на руке, даже самое легкое прикосновение к этому месту будет вызывать сильную реакцию — но это нормальная реакция для сложившейся ненормальной ситуации, для человека с поврежденной кожей. Подобная позиция человека по отношению к своим нарушениям сулит хороший прогноз: с точки зрения самого человека, преувеличенная реакция на что-то не делает его ненормальным, а просто подсказывает, где именно необходимо подлечить раны.

 

2. Идентификация с травмой

К сожалению, именно в случае ранней, детской травматизации с течением времени неадекватные реакции могут становиться Эго-синтонными и приводить к идентификации с травмой, то есть к самоопределению через последствия травматизации.

Метафорически это можно выразить так: если я — это тот, кто раним, то если я перестану быть ранимым, это буду уже не я!

Именно этот второй путь предполагает не просто ранимость либо раздражительность, но образование зависимостей как доступа к «запрещенным» чувствам: если я такой ранимый, то силы у меня нет, и тогда мне нужен кто-то сильный, кто меня будет защищать (=эмоциональная зависимость). Если же я, наоборот, сильный, то в «запрещенные» чувства может попасть эмоциональная чувствительность — и тогда мне окажется нужно что-то, что поможет мне расслабиться и испытать близость с другими (напр. алкоголь) [10].

 

3. Объектное отношение к себе

Логическим следствием всего вышеперечисленного может становиться крайне негативное, объектное отношение к себе. В этом случае прогноз психотерапии или лечения наименее благоприятный: в подобных случаях формируются патологические чувства: токсический стыд, патологическая вина, эмоциональная зависимость, болезненный перфекционизм и т.п.

Если воспользоваться метафорой физической травмы, то это человек, который не только ранен, но еще и потерял чувствительность: он не чувствует, что его рука повреждена, но при этом считает себя виноватым из-за того, что не может ею двигать как остальные люди, стыдится этого и скрывает, порой даже от самого себя.

Прогноз наихудший из всех вышеперечисленных, поскольку в этом случае обратиться за профессиональной помощью — это означает для человека не столько получить облегчение своих страданий, сколько подвергнуть себя еще большему страданию, открыто признавая свое несовершенство, с которым, по его ощущению, ничего нельзя сделать (оно Эго-дистонно, то есть по его собственным ощущениям является неотъемлемой частью личности этого человека).

 

Роль детских травм в формировании эмоционально-волевых нарушений на примере перфекционизма

Так, например, в случае болезненного перфекционизма имеет место внутренний конфликт. На примере частного случая (невозможности закончить работу из-за ее неидеальности) можем рассмотреть возникающий конфликт двух желаний:

а) желания закончить работу в обозримый срок;

б) желания выполнить работу идеально, без ошибок и с гарантированным успехом.

 

К сожалению, в общем случае никакие наши действия в прошлом не гарантируют никаких последствий в будущем, — то есть, гарантированный успех недостижим.

Собственно, болезненность перфекционизма как раз и заключается в том, что в попытке обеспечить гарантированный успех он либо мешает вообще закончить работу, либо ее окончание связано с таким количеством самокритики и негативных эмоций, что не приносит удовлетворения. В этом случае воля исполнителя, парадоксальным, но вполне конструктивным образом, должна была бы быть направлена на то, чтобы простить себе заранее возможные несовершенства работы, чтобы закончить ее в срок и испытать удовлетворение.

Но, увы, как раз этому-то и препятствует ранняя детская травматизация: как известно, нередко родители становятся самыми строгими детскими критиками, а не учат детей разумно относиться к возможности ошибок.

Поэтому в результате эмоционально-волевых нарушений механизм эмоциональной регуляции человека с детскими травмами не обеспечивает ассоциирование положительных эмоций с успешным результатом и, таким образом, не обеспечивает формирования конструктивного поведения. Очевидно, что управление эмоциями необходимо в качестве физиологического механизма воли, — а воля нужна, чтобы следовать своим истинным желаниям.

 

Общие рекомендации по коррекции эмоционально-волевых нарушений вследствие травм детства

В общем случае психологическая помощь включает в себя следующие этапы:

1. Создать у клиента адекватное представление о нормальном функционировании психики и развитии интенциональности. Очевидно, что при нарушениях развития этих качеств вследствие травм детства представление об интенциональности как доступе к своим желаниям и воле к их осуществлению будет искаженным.

2. Перевести восприятие собственных несовершенств из Эго-синтонного в Эго-дистонное представление. Для этого могут использоваться любые методики экстериоризации проблемы [11].

3. Выяснить, с какой конкретно травмой, либо ситуацией пренебрежения, либо разновидностью жестокого обращения в детстве ассоциируется у клиента его нарушение эмоционально-волевой сферы [12].

4. Сформировать адекватную картину происходившего, с точки зрения каузальных причинно-следственных взаимосвязей, с целью укрепления Эго, пострадавшего в травматической ситуации, в которой ребенок не мог в силу возраста осмыслить и адекватно прочувствовать, что и почему происходит в его жизни, — в результате чего нередко со свойственным детям эгоцентризмом считал ответственным или даже виноватым себя [13].

5. Воспользоваться методиками доступа к бессознательному, позволяющими адекватно присвоить ресурс, доступ к которому был утрачен в детстве в травматической ситуации. Когда слабое детское Эго не справляется с осознанным проживанием происходящего, возникает травматическое расщепление, и для его устранения необходимы специальные профессиональные методы, например нижеизложенный.

 

Метод Волшебного Путешествия, автор — Подольская О.В.

Главная цель метода — восстановить утраченную в травматических обстоятельствах целостность личности, отыскать те ресурсы, которые были утрачены из-за травмы, иными словами — по сути, изменить себя, а не прошлое, хотя выглядит упражнение именно как работа с прошлым по его изменению и преобразованию.

В реальности прошлое, разумеется, остается прежним, и принятие этого факта — необходимое условие успеха предложенного метода. Для безопасного применения метода необходимо предварительно убедиться в том, что у клиента уже сформировано адекватное представление о том, куда именно должна быть направлена его воля (интенциональность) и восстановлен доступ к собственным чувствам, эмоциям и потребностям.

Тем не менее, даже при этих условиях, в случае работы с детской травмой мы чаще всего столкнемся с неадекватным, «детским» восприятием происходившего в прошлом.

Взрослый человек при размышлениях о детской травматической ситуации часто концентрируется на своей ответственности за то, что он этой ситуации не избежал: плохо себя вел, не слушался или что-либо подобное. Ответственyость эта неотторжима: раз уж не избежал — последствия наступают неминуемо; но это отнюдь не означает, что именно ребенок виноват в происшедшем. В норме за ребенка должны отвечать родители или другие взрослые. Но вряд ли они ему в тот момент об этом говорили, — именно поэтому при работе с детской травмой у взрослых мы по большей части встречаемся с непониманием каузальных закономерностей, т.к. происходившее в травматической ситуации часто воспринимается в лучшем случае тотальным беспричинным злом, а в худшем клиенту по-прежнему может казаться, что во всем виноват он и только он, хотя в случае детских травм понятно, что он был ребенком и нуждался в помощи и защите. Для реконструкции зрелых механизмов мышления и оценки в этой ситуации необходимо обсудить с клиентом основные аспекты травматической ситуации, иногда в течение нескольких встреч, см. следующий раздел.

 

Подготовка: вопросы для обсуждения

1. Описание травматической ситуации.

Какой именно факт из прошлого вы считаете травматическим? Как влияние этой травмы сейчас сказывается на вашей жизни? Опишите, как это происходило. (Иногда всплывают в памяти несколько однотипных фактов — тогда их вполне можно прорабатывать «списком». Если же всплывают в памяти травмы разнородные, имеет смысл разделить их по разным путешествиям.)

 

2. Восстановление нормальной картины мира.

Подумайте над тем, как должна была бы развиваться ситуация в идеале? Как можно было предупредить негативные последствия? Что должны были сделать нормальные взрослые в этих обстоятельствах? Если травматическое событие все же случилось — как можно было бы уменьшить его влияние, что объяснить, в чем помочь? Кто должен был это сделать — взрослые, милиция, администрация, кто вообще мог бы прийти на помощь в этой ситуации?

 

3. Реконструкция причинно-следственных связей.

Как следует оценить действия тех, кто нанес вам травму? Почему они это сделали — по злому умыслу, глупости или небрежности? Что привело к тому, что они допустили эти просчеты? Какие обстоятельства их собственной жизни могли на это повлиять?

 

4. Активация взрослых ресурсов.

Если бы вы увидели в аналогичной ситуации какого-то другого ребенка, как бы вы оценили то, что с ними происходит? (Здесь хорошо привлечь образы собственных детей, в случае их наличия, или образ любого ребенка, к которому клиент тепло относится.)

 

5. Обсуждение целей Волшебного Путешествия.

Получив психологическую травму в какой-то ситуации, человек начинает бессознательно бояться подобных ситуаций и вообще избегать их, что существенно обедняет его жизнь. Для возвращения красок жизни можно пойти в Волшебное Путешествие, чтобы «исправить» прошлое — в результате чего тот ресурс, который был в нём утрачен, возвращается в настоящее.

Цель Волшебного Путешествия — познакомиться с собой-Ребенком, который попал в травматическую ситуацию, обменяться с ним ресурсами и помочь ему преодолеть травматическую ситуацию без потерь, а также зафиксировать новый ресурс. Готовы ли вы отправиться в Волшебное Путешествие?

 

Пример применения метода Волшебного Путешествия

Клиентка М., 29 лет, высшее медицинское образование, привлекательная внешность, замужем, ребенку четыре года, обоснованные жалобы на заниженную самооценку и патологическое чувство вины. Считает себя некрасивой и неспособной. Воспринимает себя недостойной помощи, не может себе позволить тратить на это средства: пришла на психотерапию бесплатно, в обмен на разрешение публиковать материалы в открытых источниках. Не может решиться искать более квалифицированную работу, хотя денег крайне не хватает. Подрабатывает уборщицей за низкую зарплату, хотя прекрасно владеет компьютером и видит возможности более квалифицированного заработка. Не может отказать, когда просят помочь. Вот как она описывает свое Волшебное Путешествие:

 

Травматическая ситуация:

Мне 7 лет, я заканчиваю первый класс. И после какой-то ссоры с родителями, мама и папа сидят напротив меня на диване, я стою, а они меня спрашивают: «Ты что, на самом деле считаешь, что ты самая умная и красивая?» «Да!» — говорю я. И они начинают меня воспитывать и разубеждать.

Моя память начисто вытеснила детали разговора, но помню, что я с ужасом понимаю, что я на самом деле плохая, что нельзя себя ставить выше других, что так себя вести нехорошо, и что родители мною серьезно недовольны. Я обижена, мне кажется, что они не правы, но они каким-то образом убеждают меня в обратном. И с этого момента моя жизнь делает резкий поворот.

В классе у меня были тайные недоброжелатели, но раньше я противостояла им с уверенностью маленького наглого бультерьера и они не решались открыто со мной воевать. Но когда я «дала слабину», то все покатилось по наклонной. И, самое главное, я стала бояться, что я не соответствую ожиданиям родителей и что Хорошая Девочка должна быть скромной.

 

Волшебное Путешествие:

«Моим Волшебным Местом стал Оазис в пустыне. Вокруг пески, светит палящее солнце, а на моей поляне оно превращается в Солнышко, которое уютно греет меня. Журчит ручеек, вокруг мягкая изумрудная трава, прекрасные цветы, которых я даже не видела, яркие краски, летают огромные разноцветные бабочки и нежно щебечут яркие птички колибри… Я ложусь в мягкую уютную траву и устало смотрю, как по голубому небу плывут белые пушистые облака, похожие на разные зверюшек и моя усталость куда-то уходит. Посредине полянки стоит мое Волшебное Дерево. Это Баобаб (первая ассоциация, которая пришла в голову, и потом я поняла, почему им оказался именно баобаб). Он огромный, с ветвистыми корнями, толстым витым стволом и густой зеленой кроной. Баобаб дает мне возможность укрыться от солнца и насладиться красотой полянки. Я встаю и зову Девочку.

Моя Девочка веселая, и по-хорошему наглая. У нее храбрый вид и уверенность, что она свернет горы и тучи разведет руками, и что круче ее нет.

Она, широко раскрыв глаза, бегает по полянке, нюхает цветы, пытается поймать бабочек и ей не хочется вести со мной душеспасительные разговоры. Еще бы, ведь вокруг столько интересного! И я оставляю ее на полянке, а сама иду, туда, к родителям Девочки, которые готовятся ее отчитать.

Я вижу, что у Мамы на коленях лежит тетрадка с тройкой и пометкой «за грязь», на самом деле, почерк у Девочки, хм, гениальный, ничего не разберешь! И я вспоминаю, за что ее начали воспитывать. Пока Девочка наслаждается полянкой, я сажусь перед Родителями и понимаю, что меня начинает трясти и что разговор легким не будет. Но я его все-таки начинаю.

Дорогие Родители! Сейчас я сижу перед вами, ваша Взрослая Девочка на четвертом десятке. У меня за плечами уже свой опыт, разный и сложный. И я понимаю, что вы хотите своему единственному и горячо любимому ребенку только хорошего и сейчас из лучших побуждений вы скажете то, что круто изменит ее жизнь в дальнейшем.

Мама, ты ведь всегда любила книгу про Маленького Принца и читала ее своей дочке не один раз? Так вот сейчас вы с папой своими руками бросаете на ее маленькую Планету маленькое семечко баобаба. Оно еще маленькое и ничего страшного в этом нет, но чем дальше, тем больше будет расти баобаб.

И ваша Девочка будет расти, и чем старше она будет становиться, тем судорожнее она будет бегать по своей Планете и постоянно бороться с побегами Баобабов, которые родились из этого семечка.

Потому что если она не будет с ними бороться, они разорвут ее Планету на куски.

Остановитесь и подумайте, ЗАЧЕМ вы ей это сейчас скажете? Она не самая умная? Поэтому вы в 6 лет отдали ее в школу, потому что она уже больше двух лет умирала от скуки в садике.

И пока ее 7—8-летние одноклассники с трудом читают «Мама мыла раму», ваша деточка втихаря от вас проглотила «Мастера и Маргариту», заучив сцену про варьете, бал Маргариты и поимку кота-Бегемота наизусть, и рыдает над нелегкой судьбой Эсмеральды.

А потом она вешает одноклассникам лапшу из адской смеси всего прочитанного на уши и все сидят, раскрыв рот, и ей верят. И с ней интересно и не скучно. Она не самая красивая? Поэтому ее единственную из всего класса защищают мальчики, и после уроков она не участвует в войне «Мальчики против девочек», она сидит на куче портфелей и снисходительно наблюдает. И самый красивый мальчик класса заглядывает ей в глаза и кричит: «Машку не бить!».

И поэтому девочки готовятся идти на нее войной, но она выстояла бы против этой войны, потому что сейчас у нее за спиной Крылья.

Папа! Я очень тебя люблю, я знаю, что ты меня безумно любишь и что ты хочешь, чтобы я была счастлива и не повторила судьбу твоей эгоистичной сестрицы, чего ты так боишься. Поэтому ты строишь своего ребенка под свой Идеал – Маму-Хорошую Девочку. Ты всю жизнь с гордостью повторяешь мне фразу, от которой мне хочется напиться и завыть на Луну. «Я заказывал маме Девочку, похожую на нее, и ты все больше становишься на нее похожей!» А я не хочу быть Хорошей Девочкой, я не хочу быть похожей на Маму, потому что я Другая!!!

Мама, я всегда тобой восхищаюсь и тебя люблю, на самом деле, ты редкий человек, потому что ты – Истинная Хорошая Девочка. Ты не играешь роль, ты не притворяешься, ты просто так живешь, хотя сейчас я уже взрослая тетка, понимаю, что временами даже настоящим Хорошим Девочкам иногда надо превращаться в Плохую.

Потому что даже самая лучшая Девочка, таща беременная санки с бидонами с молоком, потому что ее заставили, должна была послать к черту партию, правительство, комсомол и шефский совхоз во главе со старыми крысами из родной школы.

И потому что даже самая Хорошая Девочка должна была послать наглую золовку по тому же адресу, когда та приезжала и начинала строить всю семью, включая твою дочь. И потому что таких «потому что» было дофига, но ты отважно с ними сражалась в одиночку, потому что Хорошие Девочки не посылают никого и они сильные, мудрые и смелые и всегда держат себя в руках. Но я не Хорошая Девочка!

Я просто внутри не она, но я всю жизнь притворяюсь и пытаюсь ею стать. И внешне это потрясающе получается, только внутри меня прут чертовы Баобабы и они рвут меня на части.

Но я боюсь стать Плохой Девочкой, потому что меня осудят, и потому что «Хорошие Девочки так себя не ведут!». Ты Хорошая Девочка, потому что это твой внутренний мир, потому что ты так живешь, потому что ты так чувствуешь. Я Хорошая Девочка, потому что от меня этого всю жизнь ждали: сначала вы, потом окружающие. И я устала так жить.

Я знаю, что вы действуете из лучших побуждений, но сейчас вы одной фразой хрустнете Девочкиными крыльями. Оставьте ее в покое! Да, она самоуверенна и, может быть, даже излишне, но, во-первых, у нее пока есть на это веские основания.

Она будет расти, и сталкиваться с разными ситуациями и жизнь ее обломает. Но когда тебе ломает Крылья Жизнь, то тебе легче встать, отряхнуться, наложить на Крылья шину и ждать, когда все само собой зарастет, а потом идти дальше.

А когда тебе ломают Крылья близкие и делают это насильно, даже из самых лучших побуждений, то ты встаешь, и плетешься по дороге, придерживая сломанное крыло, и крыло вроде кое-как зарастает, а взлететь уже не получается, срослось неправильно, костная мозоль мешает.

Даже если сейчас Девочка шмякнется на землю, она вскочит, может быть, даже поревет, но пыль слетит с нее и она побежит дальше, потому что за спиной у нее есть вы. ВЫ – ее Боги, небожители практически которые всегда знают выход из любой ситуации и спасут и помогут ежели что.

Не говорите ей, что она не самая умная и красивая, ведь вы так не считаете в глубине души, вы же ей гордитесь, вы ее любите, не рушьте вы ее уверенность в этом. Отругайте ее за корявый почерк и грязь в тетрадке, но не развивайте тему дальше.

НЕ НАДО!!! Хорошим Девочкам надо иногда быть Плохими, чтобы глотнуть свободы и даже набить шишек.

И тут я заплакала в реальной жизни, потому что я понимаю, что не скажу родителям этого вслух, они и так слишком тяжело переживают свои педагогические проколы и, в общем-то, все понимают сами. И потому что мне жалко ту боевую Девочку, которая могла быть разной: и Хорошей и Плохой и ловила от этого кайф.

Я обняла родителей, поцеловала их и сказала, что, что бы между нами не случалось, я их буду любить такими, какие они есть и знаю, что они меня любят такой, какая я есть. И ушла к своей Девочке.

Я обняла ее и, молча, отвела к родителям. Родители наворчали на нее за грязную тетрадку и за тройку, она честно покаялась и поскакала втихаря читать какую-то книжку, которую она стащила у родителей и припрятала под учебниками. Крылья Девочки весело болтались за спиной, она расправила их, и пошла легкой поступью дальше, не сомневаясь, что она и умная и красивая и все у нее будет хорошо!

А я вернулась к Баобабу. Я обняла его толстый шершавый ствол и проплакала навзрыд все, о чем написала. И отдала ему обиду на родителей, маску Хорошей Девочки и чувство вины за свое несовершенство.

Мне в этом Путешествии было неважно, что ответят мне родители, я знаю, что они это понимают про себя. Я поняла, что Девочка не хочет переживать по этому поводу, она еще пока не попала в эту ситуацию и не надо ей что-то объяснять и втолковывать. Пусть любуется бабочками и живет в мире сказок. Я почувствовала облегчение от того, что я мысленно предупредила ситуацию и позволила своей Девочке быть разной».

 

Катамнез

В течение нескольких недель клиентка изменила гардероб на более привлекательный. Изменились осанка, походка, самовосприятие. Через два месяца она нашла более высокооплачиваемую работу с оплатой почти в три раза выше. Через полтора года развелась с мужем, которого ранее приходилось «тащить на себе». Стала больше времени уделять себе и своим желаниям.

 

Заключение

Таким образом, благодаря работам многочисленных исследователей мы видим, как именно под влиянием детских травм могут формироваться нарушения эмоционально-волевой сферы на физиологическом уровне. Многие из них феноменологически воспринимаются как беспомощность, физическая невозможность предпринять конструктивные действия, для которой есть измеримые физиологические предпосылки.

В подобных случаях «возвращение клиенту ответственности» за его поведение может восприниматься как бессмысленная жестокость, подкрепляющая патологическое чувство вины или самоосуждение, а не приближающее процесс изменения.

К счастью, даже невзирая на физиологические последствия детской травматизации, психотерапевтическая помощь в большинстве случаев может быть вполне успешной, если она строится прежде всего на отыскании дополнительных ресурсов и укреплении Эго, в том числе путем разъяснения психофизиологических закономерностей.

 

Следует помнить важные принципы, на которых по физиологическим причинам должна строиться работа с эмоционально-волевыми нарушениями:

1. Для успешной работы необходимо обучение адекватному восприятию своих потребностей и нахождению способов их разумного удовлетворения.

2. Постановка перед клиентом маленьких, конкретных, легко достижимых целей, за достижение которых он мог бы себя похвалить. В этом случае успешный результат ассоциируется с положительными эмоциями и обеспечивает формирование целенаправленной деятельности.

3. Использование методик доступа к бессознательному, позволяющих отыскать ресурс, доступ к которому был утрачен в детстве в травматической ситуации, и адекватно им воспользоваться.

Использование подобных методик клиентом нередко может восприниматься как чудо, но профессионал должен помнить, что чудо не сработает, если заранее не будет проведена предварительная работа по формированию зрелого Эго и разъяснению психофизиологических закономерностей функционирования психики.

 

Список литературы:

1. Данилова H.H. Физиология высшей нервной деятельности /Данилова H.H., Крылова А.Л. — Ростов н/Д: «Феникс», 2005. — 478 с.

2. Teicher, M.H. Child Abuse, Brain Development and Psychopathology. — USA, MA: Harvard Medical School, Developmental Biopsychiatry Research Program McLean Hospital, 2012.

3. Chapman, D. P., et al. Adverse childhood experiences and the risk of depressive disorders in adulthood // Affective Disorders — 2004. — Vol. 82, №2.

4. Dube, S. R., et al. Childhood abuse, neglect, and household dysfunction and the risk of illicit drug use: the adverse childhood experiences study//Pediatrics — 2005. — Vol. 111, №3.

5. Swogger, M.T., Conner, K.R., Walsh, Z., Maisto, S.A. Childhood abuse and harmful substance use among criminal offenders//Addictive Behaviors — 2011. — Vol. 36, №12.

6. Селиванов В.И. Воспитание воли в условиях соединения обучения с производственным трудом. — М.: Высшая школа, 1980.

7. Мэй Р. Любовь и воля, — М.: «Винтаж», 2011. — 288 с.

8. Higgins, E.S., George, M.S. The Neuroscience of Clinical Psychiatry: The Pathophysiology of Behavior and Mental Illness — USA, Chicaho: LWW, 2013. — 336 p.

9. Бермант-Полякова О.В. Посттравма: диагностика и терапия. — М.: «Речь», 2006. — 248 с.

10. Weinhold B., Weinhold J. Healing Developmental Trauma: A Systems Approach to Counseling Individuals, Couples, and Families. — USA: Love Publishing Co, 2010. — 434 p.

11. Гордеев М.Н., Гордеева Е.Г. НЛП в психотерапии. — М: Издательство Института Психотерапии, 2008. — 272 с.

12. Mindell A. Quantum mind.The Edge Between Physics and Psychology. — USA: Lao Tse Press, 2000. — 632 p.

13. Кернберг О. Развитие личности и травма//Persönlichkeitsstörungen. — 1999.

14. Gabbard G.O. Psychodynamic Psychiatry in Clinical Practice. — USA: American Psychiatric Publishing, Inc, 2005. — 652 p.